Неточные совпадения
— Пошел, пошел! — сказал он кучеру,
высунувшись в
окно, и, достав
из кармана трехрублевую бумажку, сунул ее оглянувшемуся кучеру. Рука извозчика ощупала что-то у фонаря, послышался свист кнута, и карета быстро покатилась по ровному шоссе.
Проходя по гостиной, она услыхала, что у подъезда остановился экипаж, и, выглянув в
окно, увидала карету,
из которой
высовывалась молодая девушка в лиловой шляпке, что-то приказывая звонившему лакею.
Он держался одною рукой за
окно остановившейся на углу кареты,
из которой
высовывались женская голова в бархатной шляпе и две детские головки, и улыбался и манил рукой зятя.
Из окон второго и третьего этажа
высовывались неподкупные головы жрецов Фемиды и в ту ж минуту прятались опять: вероятно, в то время входил в комнату начальник.
Из окна высунулось бледное лицо Захария, он отчаянно закричал...
Колокол снова, почти незаметно, поплыл вверх,
из окна колокольни
высунулись головы мужиков.
Он стал говорить громче и как будто веселее, а после каламбура даже засмеялся, но тотчас же, прикрыв рот ладонью, подавился смехом — потому что
из окна высунулась Дуняша, укоризненно качая головой.
Из окна кухни
высунулась красная рука и, выплеснув на певца ковш воды, исчезла, мальчишка взвизгнул, запрыгал по двору.
Снимок — мутный, не сразу можно было разобрать, что на нем — часть улицы, два каменных домика, рамы
окон поломаны, стекла выбиты, с крыльца на каменную площадку
высунулись чьи-то ноги, вся улица засорена изломанной мебелью, валяется пианино с оторванной крышкой, поперек улицы — срубленное дерево, клен или каштан, перед деревом — костер,
из него торчит крышка пианино, а пред костром, в большом, вольтеровском кресле, поставив ноги на пишущую машинку, а винтовку между ног, сидит и смотрит в огонь русский солдат.
Из окна конторы
высунулось бледное, чернобородое лицо Захария и исчезло; из-за угла вышли четверо мужиков, двое не торопясь сняли картузы, третий — высокий, усатый — только прикоснулся пальцем к соломенной шляпе, нахлобученной на лицо, а четвертый — лысый, бородатый — счастливо улыбаясь, сказал звонко...
Он видел, что собирается гроза, и начал метаться в беспокойстве, не зная, чем отвратить ее! Он поджимал под себя ноги и клал церемонно шляпу на колени или вдруг вскакивал, подходил к
окну и
высовывался из него почти до колен.
Маленькие
окна подымались, и сухощавая рука старухи, которые одни только вместе с степенными отцами оставались в избах,
высовывалась из окошка с колбасою в руках или куском пирога.
Вспоминая эти сказки, я живу, как во сне; меня будит топот, возня, рев внизу, в сенях, на дворе;
высунувшись в
окно, я вижу, как дед, дядя Яков и работник кабатчика, смешной черемисин Мельян, выталкивают
из калитки на улицу дядю Михаила; он упирается, его бьют по рукам, в спину, шею, пинают ногами, и наконец он стремглав летит в пыль улицы. Калитка захлопнулась, гремит щеколда и запор; через ворота перекинули измятый картуз; стало тихо.
Полежав немного, дядя приподнимается, весь оборванный, лохматый, берет булыжник и мечет его в ворота; раздается гулкий удар, точно по дну бочки.
Из кабака лезут темные люди, орут, храпят, размахивают руками;
из окон домов
высовываются человечьи головы, — улица оживает, смеется, кричит. Всё это тоже как сказка, любопытная, но неприятная, пугающая.
На улице было грязно,
из окон домов
высовывались люди и свистели, кричали, махали руками. День был ясный, ярко горело солнце, а теней нигде не было.
Чем бы я доказал? Ермохин с криком вытащил меня на двор, Сидоров шел за нами и тоже что-то кричал,
из окон высунулись головы разных людей; спокойно покуривая, смотрела мать Королевы Марго. Я понял, что пропал в глазах моей дамы, и — ошалел.
Из окон домов
высунулись какие-то однообразно мутные лица, слышен одобрительный говорок...
А
из высокой крыши жилища Кожемякина, переломив её, неожиданно и странно
высунулся чердак в два
окна; их выцветшие радужные стёкла напоминают глаза совы, когда она днём, не мигая, смотрит на свет.
Мы уселись, и лошади поскакали. Крики и проклятия Анфисы Петровны еще долго звучали нам вслед, а
из всех
окон дома вдруг
высунулись чьи-то неизвестные лица и смотрели на нас с диким любопытством.
Дорога от дома жениха в церковь лежала мимо самых
окон гостиной, и Софья Николавна видела, как он проехал туда в английской мурзахановской карете на четверке славных доморощенных лошадей; она даже улыбнулась и ласково кивнула головой Алексею Степанычу, который,
высунувшись из кареты, глядел в растворенные
окна дома.
Говорить было более некогда, и мы расстались; но когда я был уже на улице, лекарь
высунулся в фуражке
из окна и крикнул мне...
Кто-то в белом платье
высунулся до половины
из окна и смотрит ему навстречу…
Окно отворилось,
из него
высунулось рябое лицо дворничихи.
Из окон беспрестанно зачали
высовываться головы. «Эй!
Стеклянное
окно открылось.
Из него до половины
высунулся солидный еврей лет сорока и спросил, в чем дело. Потом он опять нырнул в ковчег, и на его месте в
окне показалось новое лицо.
Солнце уже село, но на дворе душно; пахнет масляной краской, дёгтем, кислой капустой и какой-то гнилью.
Из всех
окон обоих этажей дома на двор льются песни и брань, иногда чья-нибудь испитая физиономия с минуту рассматривает Орлова,
высунувшись из-за косяка, и исчезает, усмехаясь.
— Чего лезешь не спросясь, — окликнул его женский голос
из избы. Он узнал ее голос. И вот она сама, сухая, жилистая, морщинистая старуха,
высунулась из двери. Корней ждал той молодой красивой Марфы, которая оскорбила его. Он ненавидел ее и хотел укорить, и вдруг вместо нее перед ним была какая-то старуха. — Милостыни — так под
окном проси, — пронзительным, скрипучим голосом проговорила она.
— Кони-то знатные какие, надо быть, хозяйские, — нараспев проговорила Параня,
высунувшись до половины
из середнего подъемного
окна.
Иду я однажды-с мимо трактира Кухтина, а он
высунулся с бильярдным кием
из окна и кричит в пьяном виде на всю площадь: «Господа, поглядите: марка, бывшая в употреблении, идет!»
В это самое время
из окна рубки, что над каютами,
высунулся тощий, болезненный, с редкими прилизанными беловатыми волосами и с желто-зеленым отливом в лице, бедно одетый молодой человек. Задыхаясь от кашля, кричал он на полового...
Но вот начинается и вылазка:
из дверей одной избы выглянул на улицу зипун и стал-стоит на ветре; через минуту
из другой двери
высунулась нахлобученная шапка и тоже застыла на месте; еще минута, и они увидали друг друга и поплыли, сошлись, вздохнули и, не сказав между собою ни слова, потянулись, кряхтя и почесываясь, к господскому дому, на темном фасе которого, то там, то здесь, освещенные
окна сияли как огненные раны.
В этой необитаемой части замка Гельмст стены обвивали полуувядшие плющи,
высовываясь наружу
из полуразрушенных
окон; совы и филины летали на просторе и, натыкаясь на огонь факела, который принесли с собой
из подземелья русские дружинники, чуть не гасили его и в испуге шлепались на землю.
Из окна кто-то вынул внутрь рамочку, затянутую пузырем; пахнул пар, и вслед за ним
из отверстия оконного
высунулось обвитое этим паром, как облачком, желтовосковое, в густых сборах, лицо старушки. Она закашлялась, и тогда, казалось, вылетали изо рта ее вспышки дыма. Ласковым голосом спросила она, что нужно цыганам.
Рядом, у открытого
окна вагона, несколько
высунувшись из него, стояла красавица-мексиканка.
Из окна маленькой двухместной каретки
высунулась дама, назвавшая его по имени.
В этой необитаемой части замка Гельмст стены обвивали полуувядшие плющи,
высовывались наружу
из полуразрушенных
окон; совы и филины летали на просторе и, натыкаясь на огонь факела, который принесли с собой
из подземелья русские дружинники, чуть не гасили его и в испуге шлепались на землю.
Он оглянулся.
Из маленького
окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что-то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
— Бог помилует, никогда дохтура не нужны, — говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну
из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофною гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к
окну и
высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
Когда посланный вперед гайдук, чтоб узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно-бледное лицо княжны, которое
высунулось ему
из окна.